басни крыловых

На Апокрифе у Ерофеева обсуждали сегодня тему, которая волнует меня с детства. Хорошо ли поступил Муравей, выгнав Стрекозу на мороз? Ну не сволочь ли, ведь на смерть практически послал? А с другой стороны, какого черта он должен на нее работать? Господа все в Париже, как известно.

И каких только аналогий ни приводили. Моцарт и Сальери, Раневская и Лопахин, Гала и Дали (причем Гала – муравей-труженик, а Дали – так, провинциальное недоразумение). Обломов и Штольц, опять же. Рассуждали на тему: а пришла бы Стрекоза к Акакию Акакиевичу, и принял ли бы он ее. Дауншифтинг вспомнили как способ превращения из муравья в стрекозу. Глобальные обобщения пытались делать. Стрекоза мол – предвестник нонешнего гламурья, заполонившего мир.

Крылова (автора) опустили, сказали, так себе поэт, ниже плинтуса, да и шулер был к тому же, по которому тюрьма сильно плакала. Крылов Константин и опустил, если не ошибаюсь. Родственничек! Я представила себе литературу без басен Крылова нашего Ивана Андреича и аж заколдобилась.

Не убедили они меня, запутали только окончательно. Уж если идти дальше в аналогиях, можно и до Мышкина с Ганечкой Иволгиным дойти. А что? Князь-то - не палец о палец, если разобраться, и везде ему и стол и дом. (А Стрекоза, дура, просто просить как следует не умела.) И нраву Лев Николаич был крайне легкомысленного, влюбился в Настасью Филипповну по фотографии в Контакте. А Ганечка – трудяга, и деньги из огня не выхватил все же. То есть морален, как ни крути.

Короче, были у меня вопросы к баснописцу, а стало еще больше!