...и, любопытства ради, проснуться лет чрез сто

4-го апреля. Великая Пятница.

Отличный весенний день — в тени было 14°. Сделал хорошую прогулку до конца Орианды и в двойке с Алексеем. В 12 ч. был вынос плащаницы. Сели завтракать в час с половиною. Погуляли семьею одни. Вечером служба длилась час и ¾. Плащаницу, как и утром, несли Нилов, Аничков, Комаров и я. После обеда читал и окончил все.

5-го апреля. Великая Суббота.

Задул восточный ветер и стало холоднее. Погулял недолго. В 11½ была последняя служба на страстной неделе. Днем сделали совместную прогулку с офицерами. После чая разбирал фарфоровые яйца и писал телеграммы. Во время обеда одарили друг друга пасхальными подарками. Вечером сидели вместе до 11 часов. В 11¾ приехали Костя, Мавра, Митя и Костя{*2}, с ними пошли к заутрени. Ночь была холодная.

6-го апреля. Светлое Христово Воскресение.

После заутрени христосовался со всеми в церкви. Обедня окончилась без четверти два; пошли разгавливаться в столовую. Вернулись к себе около 3 час. Спал до 9 час. Утром холодный ветер дул с гор, днем он стих. В 11½ ч. внизу началось христосование — 512 человек. Завтракали со всеми. Аликс устала и прилегла до 5 час. Погулял с детьми и офицерами до Крестовой горы в Орианде, где посидели и отдохнули, любуясь видом. Пили чай с вкусной пасхой, молоком и маслом. Отвечал на телеграммы. В 7½ была вечерня. Обедал Никита. Вечер провели вместе.

17 февраля 1914 года Маяковский выступает в Политехническом музее в прениях по докладу «Сказка и правда о женщине».

«В разгар лекции на эстраде среди оппонентов появился г. Маяковский. Одет он был в пестрый костюм арлекина. Среди публики хохот. Устроители лекции, а за ними и представители администрации предложили г. Маяковскому уйти, т. к. своим видом он слишком возбуждает публику. Г-н Маяковский заявил, что он желает участвовать в прениях. Ему предложили поехать переодеться.

Через полчаса он снова появился в аудитории в розовом пиджаке» («Русское слово», 1914, 18 февраля).

В письме В. В. Воровского к жене Д. М. Воровской: «Вчера сделал непростительную глупость: пошел слушать женскую лекцию о женском вопросе... Зря пропал вечер и 90 коп. кровных трудовых денег. Единственным развлечением в этой белиберде было появление футуриста Маяковского, который сначала явился в пиджаке какого-то ярко-пестрого футуристического цвета, за что был выведен мерами устроителей и полиции. Через полчаса вернулся в пиджаке цвета танго и возражал ко всему общему удивлению толково и разумно...»

18 февраля Маяковский выезжает в Казань, где 20 февраля выступает в зале Дворянского собрания.
Из жандармского донесения: «Вышел он на эстраду и заявил: «Я — умный». В публике раздался гомерический хохот, но он нисколько не смутился этим и стал читать свою лекцию, стараясь доказать, что красота не есть вечное определенное понятие и как это понятие постепенно изменяется в зависимости от культуры народов, примером чему привел грубые египетские пирамиды и мягкие формы живописи и ваяния эллинов. Далее перешел к «старичкам»; как они понимают красоту при виде чистой, невинной девушки. Затем сделал быстрый переход к литературе и критикам, у которых пространство «от носа до ушей затянуло паутиной», и потому они не могут видеть настоящего облика футуристов. Говоря о литературе, он всех поэтов и писателей называл мальчиками, не могущими в своих произведениях удовлетворить запросы современного человека, и что в свое время, когда русское общество только вступало на путь культуры, быть может, они и были хороши. На раздавшиеся в это время из публики по его адресу свистки он заметил, «что видит у людей, открывших для свиста свой рот, непрожеванные крики (?)» и что те, кто хочет ему посвистать, могут это сделать с успехом и после его доклада.

И в дальнейшей своей речи он порицал все прошлое и, наоборот, когда начал говорить о своих товарищах, то видел в каждом из них Колумба, открывшего новую Америку. Закончил свою лекцию чтением поэтических произведений футуристов (своих и товарищей), в которых едва ли кто чего понял. Лекция его несколько раз прерывалась свистом и хлопаньем в ладоши»

ОТСЮДА

Piccadilly Circus 1953 and 2014.

Шестидесятые прошлого века. Ленинград.

Пыталась разглядеть, какую книжку папашка мой читает, - не смогла. Надеюсь, не общевойсковой устав.