...и, любопытства ради, проснуться лет чрез сто

Классиков наших возьмем литературных. Кто из них шовинистом не был? Есть ли вообще такие?

Толстого отбрасываем сразу, спалился на фразе «она не удостаивает быть умной».

Достоевский? Ага, щщас! Представьте себе Грушеньку, рассуждающую о жизни и смерти, о Боге и Дьяволе. Проехали.

Чехов, по-моему, вообще баб презирал. Вам не кажется? На память сразу приходит его умственно неполноценная дама с собачкой и соседская дочка-эманципе, у которой все дураки, только она одна умная. Бли-и-и-н! За что я его так люблю?

Тургенев? Не смешите меня. По интеллекту его барышни на втором месте после Муму, умолчу про Кукшину в грязных перчатках.

Булгаков? Не будем же мы всерьез обсуждать этот мужской хоровод вокруг Елены прекрасной и место Маргариты в русской литературе.

ЛермОнтов в этом смысле вполне адекватный был, по-моему. Видно, гены шотландские сыграли свою роль. И Пушкин.

Ну конечно, Пушкин! Не было в нем этой мужской чванливости ни капли. Доказательства? Его Татьяна, созданная с таким уважением, восхищением и тактом.  Если разобраться, она  настоящая self-made девятнадцатого века.

Судите сами. Что могла она взять от дуры-маменьки с ее французскими романами? Какое воспитание могла получить? «Она по-русски плохо знала, журналов наших не читала, и выражалася с трудом на языке своем родном.» Супер! Это живя в деревне. За то и поплатилась, получив по морде первый суровый урок от Онегина.  Ей еще повезло, кстати, что не была ябвдульна в глазах пресыщенного красавца, а то бы соблазнил не глядя прямо там, в романтических сиреневых кустах.

Каков тип, а? Ну получил письмо от закомплексованного подростка. Прочти и сожги в камине, если порядочный человек, и не появляйся больше в доме. Ведь не мальчик уже. Так нет же, не поленился приехать, мораль прочитать, унижением девчонки насладиться. А потом еще и на именины пожаловал, праздник людям испортил. Экзальтированного поэта убил ни за что ни про что. Устал ты от жизни, скучаешь? Вот и получай пулю в лоб, заработал, тем более. Но когда дело собственной шкуры касается -  чужая жизнь не в счет.

И что же делает Татьяна, когда осознает, что от мучительной страсти ей не избавиться? Читает книги в кабинете Онегина, пытаясь разобраться, что за человека она обречена любить. «Чтенью предалася Татьяна жадною душой: и ей открылся мир иной.»

Результат этого самообразования – ее замужество и положение в свете. По тем временам –немыслимый для деревенской некрасавицы карьерный взлет. Знать, было с ней о чем поговорить и Вяземскому, и испанскому послу…

Ну вот, Пушкин, наше все. Кто еще? А никого больше.

четыре года have been тут