на заре ты её не буди
Jun. 27th, 2014 10:03 pmВоробей первый начал в четыре часа пять минут. Вот же гадостная птица! Я думала, он прямо под балконом на ветке сидит, ан нет, далеко где-то, просто слышимость хорошая. Нет, я не для того на балкон вышла, чтобы убить, эту песню не задушишь, не убьешь. Я в глаза его воробьиные хотела посмотреть, бесстыжие. Не тут-то было.
Потом его товарищи-ополченцы поддержали. Тишина, рассвет, замерло все, и только эти жидобэндеровцы: чирик-чирик, чирик-чирик, во все свои лужёные птичьи глотки. И для кого, спрашивается? На улице - ни души. Только один какой-то неформальный милиционер стоит на проезжей части, потягивается. Они, милиционеры, обычно в это время в машине спят на углу. Район у нас тихий в пять утра, никто их не тревожит кроме воробьиного племени этого мерзопакостного.
Затем новые певцы стали к хору присоединяться. “Тирлили, тирлили!” - это какая-то летняя птичка, не синица и не ворона. Ворона последняя подключилась, посли стрижей. Эти часов в шесть начали: “Чьи-и-и-и, чьи-и-и-и?” До сих пор спрашивают… у ясеня. А, нет, ворона предпоследняя была. Последний - откормленный голубь. Ба-бах - на крышу балкона приземлился и пошёл, пошёл курлыча, сволочь жирная.
Когда первая пара истребителей пролетела в восемь сорок пять, никто уже и внимания не обратил, только сигнализация где-то сработала. Потом еще пара, потом один, за ним - бомбардировщик. За бомбардировщиком - хвост чёрного дыма. Неужели и там топливо воруют? А? Товарищ верховный главнокомандующий, ну почему я за всем должна следить?
Так началось в колхозе Сибири утро.