Au travail!

Ну все, за работу. На завтра запланирован подвиг, а на послезавтра -  даже два. И еще парочку нерешаемых задач надо по ходу одолеть, Перельман отдыхает. Но работа адова будет сделана и делается уже, ибо нет ничего невозможного для женщины-кошки.

Но как же это противно русской душе моей, Господи, заточенной под неторопливое обломовское созерцание и размышление. Ведь не Штольц я по крови своей! Нам знакомо иное рвение: легкий огнь над кудрями пляшущий… Емеля, опять же. И вот это, жизнеутверждающее: «Работай, работай, работай: ты будешь с уродским горбом…»