ana_pirogova | Nov. 7th, 2009

Nov. 7th, 2009

«Вокруг нас была пустота, внутри нас – пустота, и в ней вырастала бездумная решимость равнодушного безразличия…

- Что грозит дворцу, если «Аврора» откроет огонь?..

- Он будет обращен в кучу развалин, - ответил адмирал Вердеревский, как всегда спокойно. Только щеку, в углу правого глаза, задергал тик. Передернул плечами, поправил правой рукой воротник, опять заложил руки в карманы брюк и повернулся, чтобы продолжать прогулку. На минутку остановился:

- У нее башни выше мостов. Может уничтожить дворец, не повредив ни одного здания. Зимний дворец расположен для этого удобно. Прицел хороший.

Нам доложили, что юнкера желают видеть членов Временного правительства. Они хотят видеть в лицо тех, кого защищают, и услышать от Временного правительства, каково общее положение и какая задача на них возлагается.

Мы не могли отдать приказ биться до последнего человека и до последней капли крови, потому что, может быть, мы уже защищаем только самих себя.

Но мы не могли отдать и другой приказ – сдаться…

Какой же военный приказ могли мы отдать? Никакого.»

(П. Н. Малянтович. В Зимнем дворце 25-26 октября 1917 года.)

«…Посредине комнаты стоял большой круглый стол. Мы расположились вокруг него.

Кишкин огласил ультиматум. В нем было заявлено требование сдаться в течение двадцати минут…

И вдруг возник шум где-то и сразу стал расти, шириться и приближаться. И в его разнообразных, но слитых в одну волну звуках сразу зазвучало что-то особенное, не похожее на те прежние шумы, - что-то окончательное. Стало вдруг сразу ясно, что это идет конец…

Дверь распахнулась… Вскочил юнкер. Вытянулся во фронт, руку под козырек, лицо взволнованное, но решительное:

- Как прикажете, Временное правительство! Защищаться до последнего человека? Мы готовы, если прикажет Временное правительство.

- Этого не надо! Это бесцельно! Это же ясно! Надо сдаваться! – закричали мы все, не сговариваясь…»

(П. Н. Малянтович. В Зимнем дворце 25-26 октября 1917 года.)

«Шум у нашей двери. Она распахнулась – и в комнату влетел, как щепка, вброшенная нам волной, маленький человечек под напором толпы, которая за ним влилась в комнату и, как вода, разлилась сразу по всем углам и заполнила комнату.

Человек был в распахнутом пальто, в широкой фетровой шляпе, сдвинутой на затылок, на рыжеватых длинных волосах. В очках. С короткими подстриженными рыжими усиками и небольшой бородкой. Короткая верхняя губа подымалась к носу, когда он говорил. Бесцветные глаза, утомленное лицо…

…И воротник, и рубашка, и манжеты, и руки были у человека очень грязны.

- Временное правительство здесь, - сказал Коновалов, продолжая сидеть. – Что вам угодно?

- Объявляю вам, всем вам, членам Временного правительства, что вы арестованы. Я представитель Военно-революционного комитета Антонов.»

(П. Н. Малянтович. В Зимнем дворце 25-26 октября 1917 года.)